Давайте все ненадолго остановимся и почтим минутой молчания тот растерзанный, растоптанный и сожженный кусок моей души, который растворился в боли и агонии вместе с закрытым с сегодняшнего дня и навсегда кафе Black & White.

Если сложить вместе все часы, что я провела в нем, общаясь со старыми приятелями и знакомясь с новыми людьми, гоняя чаи вместо пар и надираясь в стельку уже после закрытия метро, выйдет никак не меньше года. Блэк был моим вторым домом последние пять лет; как бы меня не мотало по городу из одной съемной хаты на другую, от одной вписки к другой, блэк всегда ждал меня на шестой пешеходной. У родного, навечно забитого за мной дальнего столика в курящем зале были выучены все трещинки и неровности, все картины на стенах были изучены до последней детали, все диски с музыкой вызубрены до последнего трека. Все официанты были известны по именам, улыбались еще издали, видя, как я подходила, и приносили заказ не спрашивая.

Теперь у меня осталась только ненужная больше карточка завсегдатая в кошельке и пустота где-то под ребрами в том месте, где раньше был блэк.